Временная и звуковая природа музыкальных средств

Данные стороны музыки ясно показывают отражение в ней действительности. Но есть в музыкальных образах и другие стороны; они также имеют важное значение. Речь пойдет о коренных основах музыкального материала -- временной и звуковой природе музыкальных средств.

Временная природа музыки означает, что мы воспринимаем музыкальное произведение совсем не так, как произведения изобразительных искусств. Знакомясь с картиной или скульптурой, мы можем долго рассматривать ее, чтоб рассмотреть подробности, и т. д. Музыку же мы не можем воспринимать подобным образом. Музыкальное произведение не ждет нас, оно движется вперед, как бы течет во времени, течет безостановочно. Это обстоятельство осложняет ее восприятие и, как мы узнаем несколько позже (с. 139), даже вызывает определенные компенсирующие эту трудность явления в музыкальной форме.

Но зато временная природа дает музыке огромные преимущества по сравнению с искусствами, запечатлевающими один какой-либо момент, изъятый из движения. Протекая во времени, музыка получает возможность передавать процессы развития, показывать всевозможные изменения и повороты в нем -- вплоть до самых сильных контрастов. Это свойство музыки позволяет ей не только воплощать наши чувства и мысли, но и показывать, как они развиваются, какие новые черты и оттенки в них появляются, как одна мысль или настроение сменяется другим, иногда даже противоположным. Именно это свойство помогает музыке так правдиво и выразительно рисовать самый широкий круг жизненных явлений. Вместе с тем непрерывная смена одних звучаний другими означает, что проблема движения может иметь для музыки самостоятельное художественное значение. В самом деле, значительная область музыки ставит своей задачей организацию движения людей или, по крайней мере, рисует картины такого движения. Достаточно указать на столь распространенный вид музыки, как марш.

Звуковая природа дает музыке возможность установить связь со звуковым миром действительности. Хотя музыкальный звук и должен отвечать известным требованиям (из коих главное -- определенность его высоты), но все же граница между звуками музыкальными и немузыкальными весьма относительна; музыкальные тоны, их одновременные сочетания, их последования вполне могут напоминать звуковые явления жизни, существующие вне музыки. Вот почему в музыке немалую роль играет идеализированное воспроизведение звучаний окружающего нас мира -- «звукоподражание». Предметы этого подражания разнообразны. Мы слышим звуки, издаваемые живыми существами; особенно охотно обращались композиторы к мелодичному и нежному пению птиц, которое словно само просится быть положенным на музыку (соловей, кукушка и перепелка в «Пасторальной симфонии» Бетховена, целый «ансамбль» весенних птиц во вступлении к опере «Снегурочка» Римского-Корсакова и «Хоре птиц» из той же оперы, соловей в медленной части Второй симфонии Скрябина)¹⁰, мы слышим также топот коней («Сеча при Кержен-це» Римского-Корсакова), лай собак («Орфей» Глюка, «Пляска Кащеева царства» из балета Стравинского «Жар-птица»), крик осла (одна из тем увертюры «Сон в летнюю ночь» Мендельсона), жужжание шмеля (в «Сказке о царе Салтане» Римского-Корсакова).

Внимание композиторов было привлечено не только к мелодичному, но и к характерному в птичьих голосах (пьеса «Курица» французского композитора XVIII века Рамо с изображением кудахтанья, множество образцов петушиного* крика -- симфоническая поэма Сен-Санса «Пляска смерти, упомянутое вступление к «Снегурочке» Римского-Корсакова и в особенности его же «Золотой петушок»).

Звучания неодушевленной природы тоже дают о себе нередко знать в музыке -- от нежного шелеста листвы до потрясающих раскатов грома. Но охотнее всего обращались композиторы к стихии воды; их вдохновляло и журчание родника и грозное бушевание океана. Не могла остаться безразличной музыка к звуковому миру, создаваемому самими людьми, -- говору толпы, звону мечей и колоколов, реву сирены и заводским гудкам, шуму машин -- от примитивной прялки до современного локомотива и самолета.

Но музыка пошла дальше: не ограничившись переработкой слуховых впечатлений, она заявила о своем праве воплощать и впечатления зрительные. Каким образом это становится возможным? Путем ассоциации между видимым и слышимым Психологи называют такие связи синэстезкей.. Те или иные качества предметов, явлений, предстающих нашему взору, часто вызывают аналогии с качествами звука. Но возможен и обратный путь ассоциации -- от слышимого к видимому. Например, зысокие, достаточно громко взятые звуки нам нередко хочется назвать «блестящими», а раз так, то можно создать последовательность зву-*-ов. чтобы изобразить блеск огня, молнии, н-езд. Светлый или матовый или сумрачный рит музыки может стать средством изображая рассвета, заката или темной ночи. Изображение в музыке носит, разумеется, -ловный характер и весьма уступает живописи I наглядности. Но оно будит воображение слушателя, дает толчок его фантазии. И, что особенно важно, музыкальная живопись не порывает с основной задачей музыки -- отражением действительности, преломленной через внутренний мир человека.