II. Прогулка по нескучному саду: к вопросу об интерпретации

Соната №3 «Прогулка по нескучному саду» Александра Журбина представляет собой сквозную композицию с непрерывным музыкальным развитием. Как ни странно, но для инструментальной сонаты (точнее сонаты для баяна) композитор выбирает именно сквозное строение произведения. Если попытаться сопоставить сонату с литературным жанром, то больше всего подойдет сравнение с романом или повестью. Подобно им, соната делится на несколько «глав» - частей. Обычно их три или четыре. Подобно роману или повести соната демонстрирует действующих образов «героев»: музыкальными темами. Темы эти не просто следуют одна за другой, а взаимодействуют, влияют друг на друга, а иногда и вступают в конфликт. Развитие музыки, построенной в сонатной форме, можно сравнить с действием в драматической пьесе. Вначале композитор знакомит нас с основными действующими лицами - музыкальными темами. Это как бы завязка драмы. Затем действие развивается, обостряется, достигает вершины, после чего наступает развязка.

Примечательно, но все принципы данной формы мы находим и в «Прогулке по нескучному саду», однако Журбин не делит целое на части, а наоборот - связывает свои музыкальные образы единым тематическим развитием. Как было отмечено ранее, драматургия сонаты №3 опирается на чередование припоминаемых автором образов (впечатлений), которые возникли при посещении (прогулке) по самому живописному парку Москвы - «Нескучному саду»: здесь и звучание импровизированного оркестра, и театральные постановки на открытом воздухе, и выступления певческих и танцевальных коллективов.

Такая пестрая палитра авторских впечатлений обусловила чередование контрастных музыкальных образов, а соответственно и музыкальных тем.

Открывает «Прогулку по нескучному саду», как это ни предсказуемо, - тема прогулки, которая погружает слушателя в атмосферу движения, входа на территорию живописного парка. Истоки этой темы можно было бы попытаться найти в знаменитой «Прогулке» из цикла «Картинки с выставки» Модеста Мусоргского. Действительно, обе эти темы служат своеобразным вступлением к крупному инструментальному циклу и открывают палитру контрастных образов. Тема «Promenade» (от французского «Прогулка») Мусоргского повторяется на протяжении цикла несколько раз. Она напоминает русские народные распевы: мелодия начинается одним голосом («запевалой») и подхватывается «хором». В самой мелодии использован характерный для народных песен пятиступенный лад без полутонов - пентатоника, звучит она в диапазоне невысокого женского голоса, будто имитируя народную манеру пения. В этой теме Мусоргский одновременно изобразил и самого себя, переходящего от картины к картине (на выставке работ Гартмана):

журбин композитор соната музыкальный

«Прогулка» Журбина отличается от «Promenade» Мусоргского оживленным темпом, устремленностью вперед: словно автора, входящего в парк захватывает происходящее вокруг и он стремится как можно скорее очутиться в центре событий. Открывает тему интонация веселого и беззаботного бега, вприпрыжку на «staccato» - в левой руке:

Затем к ней присоединяются подпрыгивающие интонации в верхнем регистре, звучащие звонко и настойчиво, которые переходят в непрерывное движение шестнадцатых, словно поток ветра:

Нужно отметить, что как и в цикле «Картинки с выставки», где тема «Promenade» в интермедиях варьируется, показывая изменение настроения, тема «Прогулки» Журбина также пронизывает все произведения, переводя внимание автора от одного впечатления (события) к другому. Однако, если В начале произведения интермедии «Прогулки» звучат в каждом промежутке между контрастными образами эпизодов, то затем - всё реже и реже, будто автор больше погружается в праздничную атмосферу живописного парка.

Устремленное движение «Прогулки» прерывается неожиданной остановкой и автор отчетливо слышит возгласы - Maestoso на Forte - соло трубы. Начальная квартовая интонация чередуется с широкими скачками, довольно сложными для исполнения на трубе, но очень созвучными музыкальным интонациям середины XX века.

Это соло трубы открывает звучание духового оркестра в парке, неотъемлемого атрибута массовых праздников, народных гуляний и просто воскресных дней, проходивших на летних площадках городских парков:

«В городском саду играет

Духовой оркестр.

На скамейке, где сидишь ты,

Нет свободных мест».

Эти строки из песни написанной в 1947 году М. Блантером на стихи А. Фатьянова - примета ушедшей эпохи, которую Журбин хотел показать в своем произведении. Тема духового оркестра звучит ярко и мощно: Marciace con tutta forza (с энергией, с силой). Однако, сама тема этого «марша» имеет не маршевый облик, а скорее танцевальный. В пользу этого - внутритактовые синкопы, пунктирный ритм и стремительное движение шестнадцатых в мелодической линии.

Тема духового оркестра представляет собой период из двух предложений, во втором из которых обращает на себя внимание типичный аккомпанемент духового оркестра: бас - аккорд в левой руке:

Эпизод с духовым оркестром, мимо которого проходит автор, в свою очередь имеет трехчастную структуру: тему оркестрового tutti обрамляет соло трубы, во второе проведение которого начинают вклиниваться интонации темы прогулки, как бы намекая о смене направления движения автора:

Вторая интермедия «Прогулки» звучит еще более ярко и ее движение устремлено к новому эпизоду - сцене на открытом воздухе. В прихотливой и изменчивой гармошечной мелодии угадывается выступление артистов цирка во главе с клоуном. Открывает это выступление инструментальный наигрыш на фоне простейшего аккомпанемента, который балансирует между минором и мажором и представляет собой контрастное сопоставление танцевальной мелодии на 98 (grazioso - изящно)и непредсказуемых и шутливых скачков. Авторское указание «leggiero», то есть способ удара по клавишам, занимающий среднее место между Legato и Staccato - удар без нажима:

Цирковой образ продолжает неожиданное появление клоуна: как порывы ветра звучат пассажи шестнадцатых, сродни полету шмеля. Тема клоуна скоротечна - всего два предложения, как и его шутки и пантомимы:

Эпизод циркового выступления, так же как и эпизод духового оркестра имеет трехчастное строение, где главная фигура (клоун и оркестр) обрамляется вступительными построениями (наигрыш гармошки и соло трубы). Нужно заметить, что трехчастная структура эпизодов была характерна и для контрастных образов «Картинок с выставки», в чем видится еще одно связующее звено циклов Мусоргского и Журбина, который использует этот принцип на протяжении всего произведения.

Шутливый образ клоуна сменяет Мазурка (на этот раз без напоминания темы прогулки). Основная ее тема, несмотря на примечание автора Tempo di Mazurka больше напоминает вальсовое кружение: классический вальсовый аккомпанемент в соль миноре и мелодия, невероятно красивая и изящная.

Этот танцевальный и в то же время меланхоличный образ находит много общего с классическими мазурками Ф. Шопена:

1. В ладовой организации. Музыка мазурок часто отличается ладовой переменностью, использованием старинных диатонических ладов, обилием плагальных оборотов.

2. В прихотливости, изменчивости ритма. Шопен воспроизводит характерные ритмические особенности польских народных танцев - типичный для «Мазура» пунктир на сильной доле, «притоптывающий» эффект на второй доле или характерный для «Оберека» акцент на третьей доле четных тактов, постоянные нарушения ритмической периодичности, самые разнообразные синкопы.

3. В импровизационной открытости форм.

4. В некоторых деталях фактуры, например, в имитации приемов деревенского музицирования. Так, всевозможные органные пункты воспроизводят звучание волынки или контрабаса, а мелизмы на триольных оборотах подражают игре на польском народном инструменте - «фуярке». Очень часто в фактуре мазурок ощущается связь с танцевальными движениями - с кружением пар, притоптыванием.

Все это мы можем найти и в теме мазурки Журбина: переменность лада, изменчивость фактуры, простота и лаконичность. Но наиболее яркий образ возникает при появлении узнаваемого пунктирного ритма на сильной доле с активной поддержкой баса. Это образ польского народного танца - «Мазура»:

После завершающего каданса танцевального эпизода в развитие неожиданно вклинивается тема духового оркестра, звучащая в своем первоначальном виде, а затем появляется несколько видоизмененная тема прогулки. В этом смысле, композитор обманывает ожидания слушателя и «ломает» трехчастную структуру своих музыкальных эпизодов. В образном плане можно предположить, что польская и духовая площадки находились рядом, поэтому музыкальные впечатления автора также неразрывны. Этому свидетельствует некое смешение музыкального материала: темы прогулки, вальсового аккомпанемента и появление новой мелодии песенного характера:

Однако, по сравнению с предыдущими образами, этот эпизод не столь яркий, хотя он продолжает активное устремленное движение вперед, и тем заметнее контрастный образ и тема Вальса. По примечанию автора: «ironico» - шутливо, насмешливо, становится понятным образ вальса. Здесь композитор создает картину праздника на открытом воздухе с чередой танцевальных эпизодов, которые звучат (и происходят) одновременно.

Классичной, в чем то даже строгой, мелодии вальса аккомпанирует «неумелый» любительский оркестр, где на сильной доле, у нестроящих между собой большого барабана и тубы возникает кластер, а попросту фальшь. Сама благородная мелодия иронизируется с помощью форшлагов и глиссандо.

Постоянные смены размеров (68, 58, 78, 24) свидетельствуют об единовременности и забавности происходящего.

Сферу танцевальных эпизодов продолжает калейдоскоп народных песен, интонации которых угадываются в стремительном движении сквозной формы сонаты Журбина. Одной из первых в нижнем голосе звучит «Плыла, качалась лодочка», известная по кинофильму «Верные друзья». Эта песню в кинофильме исполняют три верных друга, некогда поклявшихся друг другу осуществить свою мечту - путешествие на плоту по большой реке. Мелодия подлинной песни проста и неприхотлива, Журбин же использует самый запоминающийся мелодический оборот, который несмотря на неклассическое звучание аккомпанемента легко улавливается слухом:

Таким же образом композитор поступает и с еще одной песней: «Что стоишь, качаясь…» на слова И. Сурикова:

Примечательно появление в калейдоскопе песенных тем эпизода Presto, где ярко заявляет о себе Тема тарантеллы. Тарантелла обычно представляла собой импровизированное исполнение. Для неё характерно длительное развёртывание мелодии с большими расширениями и кадансовыми дополнениями. В основе тарантеллы часто лежали какой-либо один мотив или ритмическая фигура, многократное повторение которых оказывало завораживающее, действие на слушателей и танцующих.

Все это воплотил в эпизоде своей сонаты и Журбин, причем образ испанского народного танца, традиционно исполняемого под аккомпанемент гитары, тамбурина и кастаньет составляет яркий контраст всему предыдущему тематизму:

Возникает вопрос: почему образ испанского народного танца возник в череде русских народных образов?

Дело в том, что во время детства и юности Александра Журбина, то есть в послевоенный период в России был чрезвычайно актуален интерес к Испании, как политический, так и художественный. После войны музыка Испании звучала все чаще и чаще звучала в Советском Союзе.

Продолжает калейдоскоп народных интонаций, которые Журбин внедрил в ткань своей сонаты русская народная песня «Коробушка» («Коробейники»).

Как известно, имеется несколько её вариантов, все являющимися переложением начала поэмы Николая Некрасова «Коробейники» (1861). Из нескольких авторских мелодий и аранжировок: Я. Пригожего, А. Чернявского (1898), А. Дагмарова (1903), В. Ружицкого (1905), обработка Якова Пригожего является наиболее популярной версией песни. Журбин помещает мелодию песни (в измененном виде) в нижний регистр, где она звучит уверенно и ярко:

Также узнаваемой оказывается русская народная песня, частушка, а также исполняемый под её мелодию матросский танец «Яблочко». Эта народная песня-частушка была известна своими многочисленными вариантами текстов периода гражданской войны.

После масштабного блока танцевальных образов и народных мелодий вновь возвращаются некоторые темы сонаты: Тарантелла, тема Прогулки, мелодический эпизод соло трубы. Череду контрастных образов и эпизодов сонаты №3 композитор завершает плясовой темой, имеющей народно-танцевальные корни. Залихватская мелодия находит много общего с музыкальным фольклором восточной Европы, в частности Украины (Одессы):

Завершается соната умиротворяющими воспоминаниями, в которых мелькнет то мелодия трубы - неясно и издалека, то прогулка, некогда бывшая столь яркой и увлекательной:

Звучность постепенно растворяется, движение меха приостанавливается. Слышен только стук клавиш, как эхо исчезающего в памяти, некогда такого живописного и красочного, времени. Времени, проведенного в Нескучном саду.