logo
Семинарское занятие

Тема 2.4:

Старообрядческая певческая школа как живая традиция древнерусского пения.

В русской музыкальной медиевистике издавна укоренилось представление о том, что древнерусская церковная музыка — чисто археологический предмет исследования, материал которого сохранился только в певческих рукописях. Действительно, знаменное пение в отличие от народной песни передавалось с большой тщательностью в письменных памятниках, рукописях, начиная от XI в.; при этом большая часть их пока не может быть прочитана. Лишь рукописи второй половины XVII в.. снабженные киноварными пометами, поддаются расшифровке, которая тем не менее представляет известную трудность даже для специалистов. Рукописи, безоговорочно прочитанные, относятся уже ближе к концу XVII в.; это двознаменники, дающие первые расшифровки древнерусских песнопений, перевод с крюкового письма на пятилинейную киевскую нотацию (в них песнопения записаны обоими типами нотаций).

Древнерусская профессиональная музыка сохранилась не только в письменных рукописных памятниках, но и в звучащем виде. Подобно фольклору, она составляет одну из важнейших сторон живого наследия русской музыкальной культуры. Носители ее старообрядцы, бережно охранявшие все традиции и особенности древнерусской музыки, отличались последовательной и принципиальной приверженностью к старине, к сохранению в своей среде древних церковных напевов, обрядов, старинных народных песен. Особенно показателен тог факт, что до сих пор у них сохранилась старинная система крюковой нотации. Это даст возможность современной музыкальной медиевистике изучать средневековую профессиональную музыку не только по певческим рукописям, но и в звучащих образцах, записанных от живых исполнителей.

Со времени раскола па протяжении нескольких веков старообрядцы из поколения в поколение передавали знаменное пение с его нотацией. Эта живая певческая традиция старообрядцев является замечательным звучащим памятником, не менее важным, чем рукописное наследие — служебные певческие рукописи и теоретические руководства. Необходимо при этом напомнить, что ни одна даже очень развитая нотация не может быть адекватна живому исполнению. Особенно это касается крюковой нотации, обобщенной и в значительной мере условной, многое в ней передавалось устным путем от учителя к ученику. Живая певческая практика раскрывает характер исполнения знаменного пения, его ладовые и ритмические особенности, а также жанры, принадлежащие к исключительно устной традиции, не зафиксированной в рукописях, например, чтение нараспев. Пение старообрядцев является единственным источником, сохранившим этот древнейший тип распева.

Еще в начале XX в. крупнейший исследователь древнерусской музыки С. В. Смоленский показал, что старообрядцы "не утеряли главнейшие подробности теории знаменного пения и сохранили оттенки его исполнения: у них живы еще но певческим преданиям и многие исписанные в книгах подробности, например, о произношении текста, о высоте тона, об общей скорости исполнения и т. д.»

Действительно, фонограммы дают много важных сведений об особенностях ритма, темпа, фразировки, артикуляции, нюансировки, произношения звуков. Они помогают изучить также различные фольклоризированные манеры исполнения церковных песнопений, несущих на себе печать непосредственного воздействия народной песни, и многие другие вопросы, связанные с живой певческой практикой.

В одной из своих работ Смоленский написал о том, что у старообрядцев на Севере древние распевы сохранились в том виде, какой они имели несколько веков назад. Однако древнее пение сохранилось не только у староверов Севера, оно осталось и в других старообрядческих поселениях, где были крепки древние традиции. За несколько столетий старообрядцы расселились в разные районы Алтая. Сибири. Тувы, Казахстана, некоторые уехали за пределы России: в Турцию. Румынию. Польшу, Германию и во многие другие страны. Уже вскоре после раскола, с конца XVII в. не имея главного центра, старообрядчество распалось на различные течения, которые в свою очередь дробились на мелкие согласия, разница между ними бывает едва уловима.

Все старообрядчество в целом характеризует стремление сохранить "древнее благочестие", и. как следствие этого, его важнейшей чертой стал принципиальный консерватизм, благодаря котором) старообрядцы в течение нескольких веков смогли удержать многие ценности культурного наследия Древней Руси. У них сохранилось не только знаменное пение с системой крюковой нотации, но и особое старинное церковнославянское чтение и произношение. Старообрядцы также не утратили древних иконописных традиций, искусства медной пластики и т. д. Они продолжили древнерусские традиции рукописных книг. Не имея своих типографий, потребность в книгах старообрядцы восполняли путем их переписки.

Основные течения внутри старообрядчества представлены двумя толками: беспоповцами — старообрядцами, не приемлющими священства. — и поповцами, имеющими священнослужителей. Это различие касается главным образом ритуальной стороны. У беспоповцев из-за отсутствия иерархии нет литургии, что сыграло свою роль в общей направленности их традиций. Литургическая практика беспоповцев сконцентрирована на службах вечерни и утрени, где пение занимает видное место. Поэтому они более тщательно сохраняют топкие особенности древнерусской певческой культуры, лингвистические нюансы, особенности произношения.

Старообрядцы-беспоповцы для исследователей представляют особый интерес, так как сохраняют хомонию, традиции раздельноречного пения. Рукописи, которыми пользуются беспоповцы, продолжают традиции певческих книг XV—XVI вв. периода раздельноречия. Их тексты имеют певческую специфику, в них оглашаются твердые и мягкие знаки как в середине, так и в конце слов (это явление иногда также именуется хомонией).

Изучение процесса обучения в старообрядческих певческих школах могло бы послужить специальной и очень важной темой исследования, так как оно во многом проливает свет па практику обучения пению в Древней Руси, что в конечном счете отражалось и на исполнительской стороне средневекового певческого искусства. Певец на Руси сызмальства знакомился с мелодиями церковных песнопений: регулярное посещение службы, слушание песнопений, которые периодически повторялись, так подготавливали слух певцов, что когда мальчик становился па клирос, он уже имел в памяти большой запас мелодий и текстов. Практически этим запасом обладал каждый слушатель. Ученик многое знал уже до знакомства с певческими азбуками. Азбуки не играли той решающей роли в образовании певцов (и в частности в старообрядческих школах), которую им обычно приписывают. Их значение — в своеобразном обобщении накопленных знаний и изучении наиболее сложных элементов нотации. Азбуки с наибольшей полнотой отразили характер музыкально-теоретического мышления певцов и теоретиков Древней Руси. Они служили скорее средством для напоминания, чем основным методом руководства к изучению древнерусского пения.

Характерно само содержание азбук. Человек, не владевший к началу обучения определенными певческими навыками, вряд ли смог бы научиться по ним петь. Азбуки состояли из нескольких разделов, дифференцирующих различные степени сложности знаков. Самые сложные из них — фиты, зашифрованные различными сочетаниями крюковых знаков, — помещали в конце. Они содержали в себе довольно развернутые музыкальные построения. Фиты называли знаками "тайнозамкпеппыми" (то есть замыкающими в себе тайну), которые в азбуках "разводили" (расшифровывали) более простыми знаками, содержащими от одного до трех звуков. Специфика азбук заключалась в том, что во всех их разделах как простые знаки, так и сложные (лица, фиты) одинаково были изложены безлинейной нотацией. Работа с такими азбуками предполагала предварительные знания. Таким образом, обучение знаменному пению у старообрядцев начинается не с азбук, а с практического освоения простейшего осмогласия.

Пока ученик не располагал достаточными знаниями и навыками простейшего осмогласия, он не мог приступать к изучению знамен. Система обучения в певческих школах охватывала полный цикл песнопений годичного круга — как наиболее сложные знаменный, демественный распевы, так и простейшие.

Изучение певческих традиций старообрядцев дает огромный материал, еще не до конца оцененный многими исследователями. Некоторые до сих пор подвергают сомнению подлинность этого ценнейшего материала, не подкрепляя свои доводы никакими научными данными. Работа с самими носителями древнерусской певческой культуры для медиевистов не менее важна, чем собирательская работа для фольклористов. Наряду с древнерусскими певческими рукописями эти записи являются важным источником для изучения средневековой музыки. Они раскрывают те стороны музыкальной практики Древней Руси, которые не могут быть изучены по рукописям. Неоценимую пользу эти записи также оказывают в исследовании всего того, что связано с устной традицией в церковной музыке. Певческая практика старообрядцев открывает некоторые новые стороны церковной музыки, до сих пор никогда не изучавшиеся, например жанр распевного чтения (литургический речитатив), являющийся исключительно устной традицией в древнерусской музыкальной системе. Прочность данных этих исследований подтверждается синхронностью показаний, привезенных из разных мест, географически отдаленных друг от друга, от разных информантов, не сообщающихся между собой.

Литература 2,6,9,32,37,39,41,45,47,48,40,51,57,58,60.