2.4 Почему слушают

Почему же именно Цой стал одновременно чуть ли не символом восьмидесятых и вневременным кумиром наших подростков? Люди, близко знавшие Цоя, рассказывают о нем как об обычном и даже закомплексованном человеке. Один из основателей группы «кино» Алексей Рыбин говорил, что Цой всегда сомневался в качестве своих текстов, часто срывался и вообще был очень деспотичным лидером. А старейший друг Цоя, глава тогдашних питерских панков Андрей «Свин» Панов просто называл Виктора «шизоидом»: «Ну представьте себе - человеку оставили на месяц сто рублей он пошел, купил за девяносто семь гитару, а на остаток набрал беляшей по шестнадцать копеек, сожрал их от жадности сразу. Траванулся, еле откачали.…».

Но в массовом сознании Цой отпечатался совершенно по-другому. Герой-одиночка, бросающий вызов миру, как в фильме «Игла». Его образ кинематографичен, сродни немногословным героям вестернов. Его музыка проста, даже примитивна - минимальный низкочастотный ритм. Посредственный гитарист «Кино» Каспарян, очень слабый ударник Гурьянов воспринимаются как некий звуковой фон. Основа - басисты мирового класса - Тихомиров и Титов. Ритмическая пульсация сочных звуков бас-гитары, пробуждающая темные, почти первобытные инстинкты. «Сильные», «героические» тексты Цоя на бумаге распадаются на несколько довольно банальных «боевых» клише, работающих, в конечном счете, на создание образа загадочного «астрального воина»: «Как шатаясь, бойцы о траву вытирали мечи…», «Весь мир идет на меня войной…», «Пожелай мне удачи в бою…», Трубадур эпической банальности. Собственно говоря, сочетание специфического образа, простой но «цепляющей» музыки и героической патетики поздних текстов Цоя сформировали в сознании слушателя масштабную мифологическую фигуру, не потерявшую актуальность в наши дни.

Сергей Соловьев, кинорежиссер: У любого талантливого человека есть «звезда во лбу», но Витина «звезда» - это было что-то невообразимое. Я не могу сказать, что знал Цоя хорошо. Но я знал его с той стороны, с которой его мало кто знает. Феномен Витиной популярности - это то, что не объясняется. В этом смысле Витя, без сомнения, входит в плеяду Высоцкого. Они очень похожи. Цой был просто чокнут на кино. У него страшно загорались глаза даже при виде киномеханики. Он феноменально сыграл Базарова в студийной постановке «Отцов и детей», о которой, наверное, никто и не знает. Он уже тогда был в своем образе: смоляные взъерошенные волосы, черное пальто. А после «Ассы» кто-то спросил меня: «И где ты взял этого комсомольца XXI века?» Видно, что-то в нем было и от Павки Корчагина…

Юрий Айзеншпис, продюсер: Виктор Цой по-прежнему популярен, и в этой популярности есть какая-то загадка. Да, песни его честные, актуальные и тогда и сейчас, но мне кажется, что это не главное. Он был обаятельным, скромным и бесконечно человечным. Обладал умением притягивать к себе людей, но притягивал выборочно, многие им были недовольны. Когда я с ним встречался, у меня возникало впечатление, что я иду к какому-то мифическому герою. Я буквально физически ощущал ореол звездности, величия. И это при том, что я - много повидавший, опытный человек, общавшийся со звездами мирового масштаба.… А уж когда Витя выходил на сцену, он казался просто недосягаемым, заоблачным. Ни в ком больше я не видел такой силы и такой энергии.

Андрей Бурлака, музыкальный критик. Санкт-Петербург: «Канонизация» Цоя, а значит лакировка его образа, подгонка биографии «Кино» под некие надуманные стандарты, корректировка ее в угоду тем или иным фигурам или идеям началась еще в том трагическом августе, а возможно даже раньше - когда наш рудиментарный и оттого полудикий шоу-бизнесс впервые ощутил волнующий запах больших денег, в которые обещала вылиться вселенская тоска сотен тысяч подростков по Настоящему Герою - не пионеру стукачу или строителю очередного БАМа, а такому же, как он сам в своих сокровенных мечтах.

Цой не был ни мрачным рыцарем без страха и упрека (как герой «Иглы» Моро), ни трибуном перестройки (каким его подчас изображали журналисты), но он писал песни, которые были массовыми в прямом понимании этого слова.

В нем не было энциклопедичности БГ или литературности лидера «Зоопарка» Майка Науменко, он не стоял на котурнах как Кинчев, и не проповедовал, как Шевчук, и, вероятно, именно поэтому его аудитория стала самой широкой.

Об этом говорит и. А Титов: «У Витьки был несомненный дар. Мне кажется, что Витька был творчески более честным, чем Борька. Тот за счет своей эрудиции часто вуалировал послание, которое у него есть в песне. Он очень талантливо это делал, очень тонко. А Витька подавал более прямолинейно. И эти простые слова действовали еще сильнее» Стр. 124-125 А. Титов:.

Рашид Нугманов, кинорежиссер: «Я знаю уже несколько маленьких детей, которые буквально влюблены в Цоя. Им два, три, четыре годика. Эти дети что-то в нем видят. … Я думаю, что настоящее, подлинное чувство магнетизирует. И даже тиражирование на пленке обладает способностью действовать» Рашид нугманов стр179.

Джоан Стрингей: «…Именно тогда я поняла, почему его песни значили так много для такого большого количества людей. Это были песни, написанные реальным человеком» Стр. 182 Джоана.

Современные поклонники Цоя о причинах любви к его творчеству:

- Кто-то Его не понимает. Я раньше тоже была такой, но потом что-то вдруг изменилось, он стал для меня лучшим. Просто надо иметь в себе ту же Вселенскую Грусть, что и у Него. Его слова настолько мне понятны и близки, как будто это мои мысли.

- Моя любимая группа - АРИЯ. И вообще по природе своей я метталист, но для меня В. Цой - это больше музыки. Я не могу поставить В. Цоя на какое-то место из моих любимых групп Цой - это Цой. Пусть в наших сердцах, но он будет жить!

- Честно, не знаю, что сказать... Какие тут могут быть слова! Это - ВИКТОР, это - ЖИЗНЬ после смерти, вечная жизнь! ОН был лучом света в тёмном царстве, когда либеральная молодёжь вынуждена была жить в совковом гадюшнике, и ходила на подпольные концерты, переписывала друг у друга песни Цоя на виниле. Его любили тогда, и его любят сейчас, его музыка актуальна всегда! Сейчас, когда появилось так много всяких исполнителей, люди всё равно любят Виктора Цоя, он потому что он лучше всех живых! Цой жил, Цой жив, Цой будет жить! таких людей не забывают.....

- Играю "Перемен!" на гитаре... Играю и чувствую, как закипает кровь... Как бешено стучит сердце... В голове пульсируют мысли... "Перемен! В нашем сердце и в наших слезах и в пульсации вен! Мы ждём перемен!" Я так же, как и молодой Виктор когда то, ждал, жду сейчас... И эти перемены обязательно будут! Потому, что Виктор рассказал нам, как нужно жить дальше...

- Просто в Его песнях всё о нас. Обо мне. И это даёт понять, что я не одна. Что Он чувствовал, как будет сегодня. Как жаль, что Его самого нет сегодня. Но ОН будет жить, пока будет жить ПАМЯТЬ, и пока в душе будут звучать Его ПЕСНИ!

- Просто это один из немногих музыкантов и поэтов, который поёт действительно о моей жизни. Каждая его песня - это часть меня.

- Я уважаю Виктора за то, что Он остался человеком, несмотря на большую известность, за песни со смыслом (что большая редкость для сегодняшних песен). За то, что Он играл и пел просто, но красиво и не ради денег, а для себя и тех, кто слушает группу "Кино" И я согласен, что жизнь - только слово: есть любовь и есть смерть. И смерть стоит того чтобы жить, а любовь стоит того чтобы ждать... Виктор ушел вовремя и красиво, как герой

Настоящая история «Кино» ещё не написана, а возможно, и не будет написана никогда - поскольку будет противоречить легенде, а это никому не нужно.

2.5 О чем пел Цой

В текстах В. Цоя - а именно он является автором практически всего репертуара «Кино» - романтически возвышенные образы смешиваются с сугубо реалистическими, бытовыми зарисовками с натуры, отражая внутренний мир молодого человека, в них находят место и добрый юмор, а иногда и едкая ирония, которая вообще довольно характерна для поэтического языка В. Цоя. В более поздних работах группы заметно «повзросление» ее лирического героя, отход от наивного бытописания жизни дворов и подворотен, поворот к более серьезным проблемам, призывы к активным действиям, нравственному обновлению.

В текстах Цоя происходит “срезание” верхнего этажа субкультуры, отсутствие или обеднение мифологического пласта и выраженный акцент на нижнем этаже - бытие “тусовки”. Вместо мифа, истоки которого забыты, утрачены, остается только практика субкультуры - портвейн, блуждание по улице, походы в гости к друзьям, сидение на кухне до утра (“Пачка сигарет”, “Просто хочешь ты знать”, “Последний герой”).

Лирический герой В.Цоя - романтик и последний герой, совершающий свой поход между землей и небом ("Группа крови"). Он из тех, кто в пятнадцать лет убежал из дома, подросток, прочитавший "вагон романтических книг ". Он мог бы умереть, если бы "знал, за что умирать". Он - "борец за справедливость" ("Саша"), он любит ночь, он уходит в ночь, он живет в состоянии войны: "весь мир идет на меня войной" ("Песня без слов").

В поэзии Цоя изменяется образ героя - это уже не “инженер на сотню рублей”, не студент и не “лишний человек” - интеллектуал-расстрига, люмпен-интеллигент, как у Гребенщикова или Майка Науменко. У Цоя это не то молодой рабочий, не то студент техникума или пэтэушник. Соответственная трансформация происходит и с образом возлюбленной - меняются и ее возраст, и социальное положение (“Восьмиклассница”). Падение “коэффициента интеллекта” крайне заметно - мы наблюдаем примитивизацию и даже “идиотизацию” образа героя. Появление злобности, агрессивности, глубоко несвойственные субкультурной установке, сигнализирует складывание нового канона, близкого к контркультурной модели (“Бездельник”, “Мои друзья”, “Мама анархия” и др.).

Определяя художественный мир Цоя как неоромантический, необходимо выделить особую поэтическую технику, благодаря которой творческая концепция автора обретает целостность и законченность. Эта техника видится импрессионистической. Для нее свойственны быстрые, моментальные смены образов, мгновенный переход от одной картинки к другой и стремление запечатлеть реальный мир в его подвижности и изменчивости, передать свои мимолетные впечатления. Эта техника напоминает импрессионистическую манеру в живописи, для которой характерны именно моментальность изображения и кажущаяся его фрагментарность, после осмысления воспринимаемая как единое целое. Именно это является ведущим принципом поэтической техники Цоя:

Ночь, день-

Спать лень...

Мой дом,

Я в нем

Сижу-

Пень пнем...

Стоит таз,

Горит газ.

Щелчок -

И газ погас.

Благодаря быстрой смене объекта изображения картина становится все более полной и осязаемой:

Белый снег, серый лед

На растрескавшейся земле,

Одеялом лоскутным на ней

Город в дорожной петле.

Таким образом, неоромантическое содержание, органично сочетаясь с импрессионистической техникой стиха, создают особую художественную систему, нашедшую оригинальное воплощение в творчестве В. Цоя.