Глава 1. Иннокентий Анненский
Иннокентий Анненский - фигура особенная в русском символизме (об этом ещё будет сказано далее). Поэт, переводчик, критик, педагог, директор Царскосельской гимназии и других учебных заведений, он был ни с кем не сравним ни в человеческом аспекте, ни в творческом.
Во многом он - трагическая фигура. Вот что пишет про него С. Маковский в своих "Воспоминаниях об Иннокентии Анненском". "Поэт глубоких духовных разладов, мыслитель, осужденный на глухоту современников, - он трагичен, как жертва исторической судьбы. Принадлежа к двум поколениям, к старшему - возрастом и бытовыми навыками, к младшему - духовной изощренностью, Анненский как бы совмещал в себе итоги русской культуры, пропитавшейся в начале двадцатого века тревогой противоречивых дерзаний и неутолимой мечтательности". (4)
Филолог-эллинист по специальности, по профессии педагог (директор Царскосельской гимназии, а затем инспектор Петербургского учебного округа), всезнающий философ, собеседник обворожительный в кругу друзей - наедине с собой он был поэтом, "обрекшим себя пытке богоборческого отрицания и призраку смерти, которую ждал каждую минуту, не веря в потусторонний мир и терзаясь своим неверием" (4). Анненский - явление сложное и в этой сложности многозначительное - "личность, одаренная свыше меры, и писательская совесть, вкусившая от всех отрав европейского "конца века" и вместе с тем столь русская! Сродни Гоголю, Лермонтову, Тютчеву, Достоевскому в томлении своем по чуду.". (4)
Как отмечает С. Маковский, "он был весь неповторим и пленителен. Таких очарователей ума - не подберу другого определения - я не встречал и, вероятно, уж не встречу. Как мыслитель на редкость общительный, он обладал высшим даром общения: умел говорить и слушать одинаково чутко. Не будучи красноречив в обычном "ораторском" смысле, он достигал, если можно так сказать, полноречия необычайного. Слово его было непосредственно-остро и, однако заранее обдумано и взвешено: вскрывало не процесс мышления, а образные итоги мысли. Самое неожиданное замечание - да еще облеченное в шутливую форму (вкус "ирониста", каким он себя упорно называл, удерживал его от серьезничания, хотя бы и по серьезнейшему поводу) - возникало из глубины мироощущения. Мысль его звучала как хорошая музыка: любая тема обращалась в блестящую вариацию изысканным "контрапунктом метафор" и самым слуховым подбором слов. Вы никогда не знали, задавая вопрос, что он скажет, но знали наперед, что сказанное будет ново и ценно, отметит грань, от других скрытую, и в то же время отразит загадочную сущность его, Анненского" (4).
Современники отмечали в Аннненском необычайную внимательность, романтическую галантность и предупредительность "мечтателя, тонко чувствующего ту эстетику вежливости, что ограждает души благороднорожденные от вульгарного запанибратства". (4) Он был, словно "вычитанный из переводного романа маркиз". (4)
По воспоминаниям опять же Маковского, "красиво подавал он руку, вскакивал с места при появлении в комнате дамы, никогда не перебивал собеседника, не горячился в самом горячем споре, уступая слабейшему противнику с обезоруживающим благодушием" (4).
Анненский, судя по письмам его, жадно искал раскрытия своего внутреннего мира, но не мог этого сделать в повседневном общении. Зато в творчестве своём он изливал себя без остатка - со всеми противоречиями, противоборствами внутреннего мира, любовью к миру и всё же невозможностью соединения с ним… Очень часто в его стихохотворениях мы не можем уловить - а кто же - действующее лицо? Однако, если мы присмотримся повнимательнее, окажется, что часто - это он сам, но в каких-то невероятных трансформациях и обстановке.
Анненский писал в своей "Автобиографии": "В университете - как отрезало со стихами. Я влюбился в филологию и ничего не писал, кроме диссертаций. Потом я стал учителем…" (2, c.417). В печати он появился сначала как автор статей и рецензий на филологические и педагогические темы в научных журналах, затем как переводчик (трагедий Еврипида). Лишь в 1904 вышел в свет первый сборник стихов Анненского - "Тихие песни" (причём, под псевдонимом Ник. Т-о). Последние три года жизни поэта (1906-1909) были насыщены литературной деятельностью и подготовкой к выходу сборника "Кипарисовый ларец", которому, однако, суждено было увидеть свет лишь после смерти автора.
В период с 1906 по 1909 годы расширился круг знакомых Анненского в литературной среде - он познакомился с Вяч. Ивановым, Блоком, Сологубом, Кузминым, Волошиным, принимал участие в создании журнала "Аполлон". Но это всё равно не помогло пониманию его самого и его творчества. Лишь после его смерти многие, в том числе Блок, признали, что "проглядели его".