Романсы глинки

Разнообразное по жанрам вокальное творчество Глинки – бесценный вклад его в область русской романсово-песенной лирики. Первым из русских композиторов он достиг высокого слияния музыки и текста в единое поэтическое целое. Охватывающее широкий круг человеческих переживаний, облачённое в гармонически стройную форму, оно созвучно лирическим стихотворениям Пушкина, и не случайно лучшие из романсов Глинки сочинены были именно на стихи великого русского поэта.

В последние месяцы 1824 года Глинка сочинил романс «Моя арфа». Автор считал его «неудачной попыткой» и прозвал его «допотопным. Свой первый «удачный» романс Глинка написал только зимой следующего, 1825 года. Действительно, романс «Не искушай» - одно из лучших, проникновенных по музыке сочинений.

«Романтическим устройством» натуры Глинки объясняется его тогдашнее стремление мечтать в сумерках за фортепиано и пристрастие к элегическим стихам Жуковского, трогавшим композитора до слёз. Отзвуком такого состояния его духа родились тогда печальные романсы на слова этого поэта «Светит месяц на кладбище» и «Бедный певец».

Весной 1828 года А. С. Грибоедов сообщил Глинке мелодию одной грузинской народной песни, на основе которой композитор написал один из лучших своих романсов «Не пой, красавица, при мне» на стихи А.С. Пушкина. В следующем году стараниями Глинки и Н. И. Павлищева, зятя А. С. Пушкина, «явился в свет» «Лирический альбом на 1829 год». В нем среди малозамечательных пьес друзей Глинки появилось два романса молодого композитора и в числе их «Память сердца» - одно из привлекательнейших по теплой искренности мелодики его сочинение тех лет.

Три года (1830 – 1833 гг.), проведенные Глинкой в Италии, стали временем окончательного созревания его таланта, годами вдумчивого труда. Здесь новыми чертами обогатилось его мелодическое дарование. Глубокую красоту итальянской лунной ночи Глинка гениально передал в своей баркароле – романсе «Венецианская ночь», исполненном трепетного чувства радости жизни. Кроме «Венецианской ночи» на стихи И. И. Козлова Глинка написал тогда еще два романса на стихи В. А. Жуковского и Феличе Романи.

В свое пребывание в Москве (1834 год) Глинка слушал сочинения местных композиторов и сам написал романс «Не называй ее небесной» на слова московского литератора Н. Ф. Павлова. Но самой важной была в то время мысль о написании русской оперы «Иван Сусанин». В пору расцвета (1837 год) для своей «милой ученицы» Каролины Колковской в театральной школе Глинка сочинил полный любовного томления и проникновенной печали романс «Сомнение».

Глинка иногда и сам пел свои романсы. 28 марта 1839 г. Глинка познакомился с Екатериной Ермолаевной Керн, дочерью Анны Петровны Керн, чье имя освящено чувством к ней А. С. Пушкина. Волновавшие композитора чувства он выразил в двух посвященных Е.Керн сочинениях. Первым из них был пленительно изящный, овеянный элегической поэзией нежной влюбленности «Вальс – фантазия» (второе название - «Павловский вальс»). Иным настроением исполнен сочиненный в 1840 году романс «Я помню чудное мгновенье», проникнутый волнением светлой восторженности, лишь ненадолго уступающей место печальным раздумьям. Написанное на стихотворение А. С. Пушкина, вдохновленное образом матери Екатерины Керн Анны Петровны, это произведение Глинки есть совершенное слияние высокой поэзии текста с музыкальным его выражением.

К плодотворному 1840 году относится и сочинение «гармонической галереи романсов» - цикла «Прощание с Петербургом» (на стихи Нестора Кукольника).

С 1844 по 1847 – «годы странствий»: Франция, Испания. Зимой 1847 – 1848 года в Смоленске Глинка пишет несколько фортепианных пьес и два романса. Первый из них, «Милочка», - светлое воспоминание об Испании (для него композитор взял мелодию хоты, услышанную им в Вальядолиде). Второй,«Ты скоро меня позабудешь» на слова молодой поэтессы Юлии Жадовской, - печальное обращение к любимому существу, полное глубокой любви и покорности перед неизбежным концом, стал новым шагом в развитии вокально – декламационного стиля Глинки.

В польской столице, в пору творческого подъема лета и осени 1848 года, Глинка сочинил замечательные романсы: «Слышу ли голос твой» (на слова М. Ю. Лермонтова), «Заздравный кубок» (на стихи А. С. Пушкина), шутливо посвященный им «Вдове Клико», иначе говоря, шампанскому вину, и лучший из них – «Песнь Маргариты» (на слова И. В. Гете); по образной глубине и силе трагической выразительности эта песня-романс примыкает уже к вокальной лирике последнего периода глинкинского творчества.

Осенью 1849 года Глинка посвятил Эмилии Ом романс «Rozmowa» («Беседа») на слова польского поэта А. Мицкевича, затем последовало сочинение романсов «Адель» и «Мери» на стихи А. С. Пушкина, а также и другие произведения. В начале 1856 года Глинка сочинил свой последний романс «Не говори, что сердцу больно» на стихи своего давнего московского знакомого Н.Ф. Павлова (тот «на коленях» вымолил у него музыку на свои слова).

Романсы и песни Глинки - гордость русской классики. Композитор писал их на протяжении всей жизни. Лирические романсы Глинки - это своего рода исповедь его души. В некоторых из них запечатлены картины русской природы и быта. В романсах Глинка обобщил всё лучшее, что было создано его предшественниками и современниками - авторами бытового романса. Сам он был замечательным мастером вокального исполнения и хорошо знал возможности человеческого голоса. Неудивительно, что форму романса он сумел довести до высокого совершенства.

Всё пленяет в романсах Глинки: искренность и простота, скромность и сдержанность в выражении чувств и настроений, классическая стройность и строгость формы, красота мелодии, всегда песенной, выразительной, правдиво передающей содержание текста, и ясная красочная гармония.

Среди романсов и песен Глинки можно встретить самые разнообразные жанры: от «русской песни», чувствительного бытового романса («Бедный певец») до драматической баллады, песенного повествования («Ночной смотр»), от жизнерадостных застольных и «дорожных» песен до лирических «песен на воде» - баркаролы. Неповторимо своеобразны его песни-танцы в ритме вальса, мазурки, полонеза, испанского болеро, наконец, марша («Прости, корабль взмахнул крылом»). Характерную особенность романсов Глинки составляет также гармоническое сочетание вокальной и фортепианной партии.

Глинка является основоположником русской школы вокального пения, его романсы - неиссякаемый родник красоты и совершенства, из которого черпали все последующие русские композиторы. Глинка сочинял романсы на стихи современных ему поэтов - Жуковского, Дельвига, Пушкина. Многие из его романсов написаны на слова близких друзей, например Н.Кукольника. На стихи этого поэта в 1840 году композитор сочинил вокальный цикл «Прощание с Петербургом». Среди романсов цикла - «Жаворонок» и «Попутная песня».

«Жаворонок» - задушевная и задумчивая песня с легко льющейся и плавной мелодией, естественной и простой, окрашенной светлой печалью.

«Попутная песня» - образец светлой, жизнерадостной лирики. В ней всё - движение и порыв, буйное и горячее ожидание встречи, нетерпение, взволнованное биение сердца. И в песне всё подчинено этому настроению.

Фортепианная партия с упругим и чётким ритмом как бы передаёт быстрое движение поезда, стук колёс и мелькание за окном меняющихся картин пейзажа. Характерен энергичный и полнозвучный аккорд в начале каждой строфы - от него отталкивается и неудержимо несётся вперёд мелодия. А далее быстрая, стремительно несущаяся мелодия сменяется широким и плавным напевом, выразительно передающим тоску ожидания. «Я помню чудное мгновенье». В вокальной лирике Глинки важное место занимают романсы на слова Пушкина. Среди них «Я помню чудное мгновенье» - жемчужина русской вокальной лирики, в которой воедино слились гений поэта и композитора. Трехчастная форма романса соответствует содержанию стихотворения, в котором отражены три важных момента душевной жизни героя: первая встреча, горечь разлуки с любимой и радость вновь наступившего свидания. Мелодия романса глубоко впечатляет своей плавностью и нежной грацией. Ярким контрастом звучит тревожная средняя часть. Здесь музыка становится речитативно-декламационной и суровой. В третьей части возвращается прежняя светлая мелодия, но она становится радостно-возбужденной, а сопровождение - подвижным и трепетным.

Романс относится к зрелому периоду творчества Глинки, поэтому мастерство композитора в нём так совершенно. Никогда ещё и никем до Пушкина и Глинки не была поднята на такую высоту красота человеческого чувства. ТВОРЧЕСТВО БОРОДИНА

Александр Порфирьевич Бородин был удивительно разносторонней личностью. Он вошел в историю и как великий композитор, и как выдающийся химик — ученый и педагог, и как активный общественный деятель. Успешно выступал он в качестве дирижера и музыкального критика.

Во всем ощущались у него ясность мысли и широкий размах, прогрессивность убеждений и светлое, бодрое отношение к жизни. Его музыкальное творчество. Оно невелико по объему, но включает образцы разных жанров: оперу, симфонии, симфоническую картину, квартеты, фортепианные пьесы, романсы.

Главные качества его — великанская сила и ширина, колоссальный размах, стремительность и порывистость, соединенная с изумительной страстностью, нежностью и красотой». К этим качествам можно добавить сочный и незлобивый юмор. Необычайная цельность творчества Бородина связана с тем, что через все его основные произведения проходит одна ведущая мысль — о богатырской мощи, скрытой в русском народе. Вновь, в иных исторических условиях, Бородин выразил глинкинскую идею народного патриотизма.

Любимые герои Бородина — защитники родной страны. Это реальные исторические деятели (как в опере «Князь Игорь») или легендарные русские богатыри, прочно стоящие на родной земле, словно вросшие в нее (вспомним картины В. Васнецова «Богатыри» и «Витязь на распутье»), В образах Игоря и Ярославны в «Князе Игоре» или былинных богатырей во Второй симфонии Бородина обобщены те качества, которые проявлялись в характерах лучших русских людей при защите родины на протяжении многих веков отечественной истории. Это живое воплощение мужества, спокойного величия, душевного благородства. Такое же обобщающее значение имеют показанные композитором сцены из народной жизни. У него преобладают не зарисовки быта, а величественные картины исторических событий, влиявших на судьбы всей страны.

Вместе с Мусоргским («Борис Годунов», «Хованщина»), Римским-Корсаковым («Псковитянка») он участвовал в художественном исследовании русской истории.

Отражены в музыке Бородина и противоречия жизни, ее трагические стороны. Однако композитор верит в силу света и разума, в их конечную победу. Он всегда сохраняет оптимистический взгляд на мир, спокойное, объективное отношение к действительности. О людских недостатках и пороках он говорит с улыбкой, добродушно высмеивая их.

Показательна и лирика Бородина. Подобно глинкинской, она воплощает, как правило, возвышенные и цельные чувства, отличается мужественным, жизнеутверждающим характером, а в моменты высокого подъема чувств полна горячей страстности. Как и Глинка, Бородин выражает самые интимные чувства с такой объективностью, что они становятся достоянием самого широкого круга слушателей. При этом даже трагические переживания переданы сдержанно и строго.

Немалое место в творчестве Бородина занимают картины природы. Его музыка часто вызывает ощущение широких, бескрайних степных просторов, на которых есть где развернуться богатырской силе.

Обращение Бородина к патриотической теме, к народно-богатырским образам, выдвижение на первый план положительных героев и возвышенных чувств, объективный характер музыки— все это заставляет вспомнить Глинку.

Вместе с тем в творчестве Бородина встречаются и такие черты, которых не было у автора «Ивана Сусанина» и которые порождены новой эпохой общественной жизни — 60-ми годами. Так, уделяя, подобно Глинке, основное внимание борьбе между народом в целом и его внешними врагами, он в то же время затронул и другие конфликты — внутри общества, между отдельными его группами («Князь Игорь»). Появляются у Бородина и созвучные эпохе 60-х годов образы стихийного народного бунта («Песня темного леса»), близкие таким же образам у Мусоргского. Наконец, некоторые страницы бородинской музыки (романсы «Отравой полны мои песни», «Фальшивая нота») напоминают уже не классически уравновешенное творчество Глинки, а более напряженную, психологически острую лирику Даргомыжского и Шумана.

Эпическому содержанию музыки Бородина соответствует ее драматургия. Как и у Глинки, она основана на принципах, близких народному эпосу. Конфликт противостоящих сил раскрывается главным образом в спокойном, неторопливом чередовании монументальных, законченных, внутренне цельных картин. Характерно для Бородина как для эпического композитора (в отличие от Даргомыжского или Мусоргского) и то, что в его музыке гораздо чаще, чем речитатив, встречаются широкие, плавные и закругленные песенные мелодии.

Своеобразные творческие взгляды Бородина определили и его отношение к русской народной песне. Он относился с особым интересом к песенным жанрам, которые сохранились в народе в продолжение многих веков,— к былинам, старинным обрядовым и лирическим песням. Обобщая характерные для них признаки ладового строения, мелодии, ритма, фактуры, композитор создавал собственные музыкальные темы, не прибегая к цитированию подлинных народных мелодий.

Мелодический и гармонический язык Бородина отличается исключительной свежестью прежде всего благодаря ладовому своеобразию. В мелодике Бородина широко использованы характерные обороты народно-песенных ладов (дорийского, фригийского, миксолидийского, эолийского). Гармония включает плагальные обороты, соединения побочных ступеней, сочные и терпкие аккорды из кварт и секунд, возникшие на основе кварто-секундовых попевок, характерных для народной песни. Нередки также красочные созвучия, которые образуются в результате наложения друг на друга самостоятельных мелодических линий и целых аккордов.

Как и все кучкисты, Бородин вслед за Глинкой интересовался Востоком и изображал его в своей музыке. К жизни и культуре восточных народов он относился с большим вниманием и дружелюбием. Дух и характер Востока, колорит его природы, неповторимый аромат его музыки Бородин ощущал и передал необычайно проникновенно и тонко. Он не только любовался восточной народной песней и инструментальной музыкой, но и -пристально, как ученый, изучал ее по записям, по трудам исследователей.

Он впервые открыл музыкальные богатства народов Средней Азии (симфоническая картина «В Средней Азии», опера «Князь Игорь»).

МУЗ-НАЯ КУЛЬТУРА ИНДИИ

Индийская музыкальная культура чрезвычайно богата по формам и жанрам.

Индийская классическая музыка в силу ее специфичности представляет известную трудность для восприятия европейцами: ее семизвучная гамма делится на 22 неодинаковых интервала, среди которых некоторые составляют менее четверти тона. Их комбинации образуют музыкальные тематические схемы-раги.

Рага — изначальная системная единица индийского музыкального образа. Определенные сочетания звукового ряда с его сложной внутренней градацией создают обширный эмоциональный набор paг — раги грусти и разлуки, раги внутреннего покоя и умиротворения и т. д. Раги различаются по времени суток и по сезонам года, они могут быть мужскими и женскими. Исполнитель берет какую-то основную рагу — тему — и создает в зависимости от степени своего дарования богато орнаментированную, сложную по ритмике импровизацию. У нее есть всегда вступление, которое дает представление слушателю о выбранной paгe, затем в сложной нюансировке начинается ее разработка, в которой есть и своя кульминация, и свое разрешение темы.

Для индийской музыки характерно одноголосие. Солирующий инструмент (главные многострунные — щипковые ситар и вина) поддерживается ритмической орнаментацией ударных (парные барабаны-табла и др.) и фоновым щипковым четырехструнным инструментом — тампурой. Сопровождающий ситариста музыкант, играющий на табла, должен обладать чутким пониманием импровизационного замысла основного солиста, он не только поддерживает его аккомпанементом, но и вплетает в вязь импровизации свое ощущение ведущей мелодии и в представленной ему паузе не допускает нарушения общего замысла. Таким образом, это больше, чем простой аккомпанемент, это — дуэт, и за верно найденную в нем свою линию исполнитель на табла получает немалую долю благодарности истинных любителей музыки. То же наблюдается, когда таблаист сопровождает игру на духовых — баней или шехнаи.

Без акцентирования звучания сопровождающих инструментов проходит лишь солирование певца или певицы. В этом случае певец сам задает нужный ему ритм небольшими цимбалами — талам (иначе — ченда), или аккомпанирует себе клавишным инструментом — гармонией, а оркестр, состоящий из тех же табла (или двустороннего конусного барабана — мриданга), тампури, флейты, а теперь нередко и скрипки, мягко осуществляет необходимое сопровождение вокального выступления.

Классическая музыка делится на северную школу — хиндустани, и южную — карнатик. Вторая отличается убыстренным темпом и подчеркнутой ритмикой. Школы севера и юга имеют длительную традицию развития. Преподавание пения, инструментального исполнения и танца ведется представителями каст, наследующих свою профессию в течение очень длительного времени. Поэтому каждое поколение рождает выдающихся музыкантов, певцов и танцоров.

В настоящее время непревзойденным исполнителем игры на ситаре является уже в течение нескольких десятков лет Рави Шанкар. Выдающимся исполнителем на саранги (смычковый инструмент) является Шакур Хан, на вине — К.Нарайясвами, Д.Айянгар, на флейте-шехнаи — непревзойденный Устад Бисмилла Хан, а на сароде — Амджад Али Хан.

Индия необычайно богата и музыкальным фольклором. Каждый штат обладает несколькими видами народной музыкальной культуры, созданными как крупными народами, так и малочисленными племенами. Носителями этого музыкально-песенного фольклора являются самые широкие слои не только сельского, но и городского населения. Существуют также определенные профессиональные кастовые группы, которые поют и танцуют на свадьбах и иных семейных праздниках, на улицах и площадях в дни ярмарок, в дни национальных и религиозных праздников. В основе народных песен и музыки лежат мелодии и ритмы глубокой древности, связанные с трудовыми процессами, с ритуальными и магическими действиями. Много музыки и песнопений связано с культами того или иного бога. Например, широко используются гимны-бхаджаны вишнуитского содержания или же песнопения в честь многочисленных божеств. Их поют группы странствующих певцов бхаянов, или же одиночные повествователи — катхаки. Все это сопровождается аккомпанементом на очень простых, примитивных инструментах — тростниковых флейтах-дудочках, эктарах (однострунных инструментах, представляющих собой небольшой глиняный резонатор, обтянутый кожей-мембраной, насаженный на палку-гриф без ладов, на которой крепится с помощью палочки-колка одна, чаще металлическая, струна, касающаяся мембраны), больших узких барабанов-мридангов, обтянутых кожей с обоих концов, или маленьких ручных барабанчиков, напоминающих по форме песочные часы, — при быстром их качании кистью руки, привязанный к центру на бечевке глиняный шарик ударяет то в одно, то в другое дно мембраны. Есть у таких оркестрантов и маленькие латунные цимбалы и бубны. Такие инструменталисты и катхаки сопровождают также выступления акробатов-фокусников, спектакли кукольных театров (обычно кукловод и оркестранты — это одна семья, занимающаяся представлениями марионеток, тростевых кукол или теневого театра кукол).