Очерк творчества[править]

Томкинс — один из самых разносторонних композиторов своего поколения. Он известен и как представитель английской школы вирджиналистов, и как плодовитый автор (англиканской) церковной музыки.

Наибольшая часть наследия Томкинса — антемы и пьесы других жанров для англиканского оффиция. Свыше 100 его антемов вошли в масштабный сборник «Musica Deo sacra et ecclesiae anglicanae» (1668). Чаще других исполняемый полный антем «When David heard» демонстрирует основные достоинства «серьёзной» музыки Томкинса — прочное владение полифонической техникой, умеренный баланс в использовании всех средств музыкальной выразительности (гармонии, ритма, фактуры). Примерно половина всех антемов Томкинса — стиховые, нередко представляющие собой сквозные и многосоставные композиции с инструментальными ритурнелями, чередующимися сольными, ансамблевыми и хоровыми частями (как «O Lord, lett me knowe myne end» и «Turn thou us»).

Томкинс — автор клавирной и консортной музыки в различных жанрах: фантазий (в том числе, так называемых гексахордовых, т.е. на «тему» ut re mi fa sol la), танцевальных сюит, хоральных прелюдий и обработок, пьес в жанре In nomine. Менее значительны мадригалы Томкинса (около 30, преимущественно на 5 и 6 голосов). Некоторые из них — светскиеконтрафактуры его же антемов. Ряд пьес, названных автором мадригалами, в действительности представляют собой английскую версию итальянского баллетто (включая «Too much I once lamented», пожалуй, самое популярное вокальное сочинение Томкинса). Среди мадригалов выделяются «Woe is me», в котором использование низкого регистра имеет явносимволическое значение, и «Musicke devine» (также с элементами музыкальной риторики). Из небольшого количества клавирных сочинений Томкинса популярность завоевала (причём уже в рукописях XVII в.) павана a-moll^[2], с запоминающимся хроматическим ходом a-gis-g-fis-f-e (с имитациями) в финальной части. Ещё одна вирджинальная пьеса Томкинса с выразительным заголовком «Печальная павана нашего безвременья» (англ. Sad pavan for these distracted times) своим драматическим пафосом и quasi-импровизационной свободой нисколько не напоминает развлекательную танцевальную музыку Возрождения, но явно принадлежит новому стилю, наступающей эпохе барокко.