3. Мотив страдания

На первый поверхностный взгляд, поэзия зрелой Жели обнаруживает сходство с буддийским учением, где земная жизнь человека представлена как страдание. Однако Желя (и её лирический субъект) не верит в саму возможность «высшего просветления»: жизненный процесс, сопровождающийся мучениями и страданиями, закономерно заканчивается физической смертью.

В альбоме «Навсегда» мотив страдания представлен лексемами «страх», «безысходность», «боль», «печаль», «тоска», «безнадёга», «пустота».

Хороводит память нервы напряженье на устах

Кто здесь крайний, а кто здесь первый. Одиночество да страх.

Разобьётся и этот день, отражаясь скрипом в зубах

Безысходностью дышит тень, перемены приносят прах.

<…>

Растворится и этот день, крик застынет в моих глазах.

Торжествуя, ликует тень, боль завьётся в моих руках.

«Совесть»

Полетит печаль птицей яснокрылой

Облизнётся жизнь свежею могилой

Песню завязать душу упокоить

Сколько можно брать? Отдавать не стоит

Защемит тоска да косой доскою

Обольёт река, нет на дне покоя

«Плясовая»

Истоптались лапотки дальняя дорога

Дурень лёжмя на печи нежит безнадёгу.

«Истоптались лапотки»

Обожжённые крыла да тугая пустота

То не ветер ветку клонит это мёртвая вода

«Песня-ответ»

Рассматриваемый мотив также выражен через названия некоторых песен: «Печаль», «Волчий вой», «Тушите свет». В некоторых случаях определенное эмоциональное состояние описывается, но не номинируется:

Кали-юга петли вьёт, кровь заговорила

Эх подняться в полный рост

Да к земле склонило…

«Истоптались лапотки»