Музыка в придворном обиходе и общественной жизни

До середины XVII века на Руси не существовало четкого водораздела между фольклором и искусством, обслуживавшим эстетические запросы высших классов феодального общества. Одни и те же песни мог петь в часы досуга и смерд (крестьянин-землепашец), и княжеский дружинник. Некоторые обряды, коренящиеся в народных верованиях и представлениях дохристианского периода, сохранялись в среде феодальной знати, а вместе с ними продолжали жить и соответствующие песенные жанры. Гонимые и проклинаемые церковью скоморохи нередко находили приют и поддержку у богатых и влиятельных людей, которых они должны были развлекать своим искусством за предоставленный им кров и питание, а иногда и денежную плату.

По-видимому, уже в Киевской Руси наряду с бродячими скоморохами, увеселявшими простой люд во время народных празднеств и гуляний, образуется слой скоморохов «служилых».

Насколько сильна была любовь к пению, пляскам и игре на музыкальных инструментах во всех слоях древнерусского общества, не исключая даже духовенство.

Высокого развития в эпоху Киевской Руси достигает искусство княжеских певцов, воспевающих подвиги князей и их дружины.

В отличие от скоморохов, эти певцы были людьми почитаемыми, пользовавшимися признанием светских и духовных властей.

Звуками музыкальных инструментов сопровождались широко распространенные в Киевской Руси публичные церемонии. На древнерусских книжных миниатюрах встречаются изображения музыкальных инструментов: труб, зурны, бубна, крыльевидные и шлемовидные или треугольные гусли, средневековый предшественник скрипки – финдель, широко распространенный в ряде европейских стран, гудок, орган.

Неотъемлемым атрибутом общественной жизни Древней Руси являлись колокола, которые оповещали о начале богослужения и созывали паству в храм. Вместе с тем колокола выполняли гражданские функции. Предупреждения о грозящей опасности, будь то стихийное бедствие – пожар, наводнение – или приближение врага. Колокол созывал людей на вече для решения государственных вопросов. Большой вечевой колокол вольного Новгорода стал символом его свободы и независимости.

Первое упоминание о колоколах мы находим в Новгородской летописи под 1066 годом. Но пока существовал только один колокол, не было возможности говорить о «музыке колоколов». С конца XIV века начали строить «звонницы» – деревянные щиты под навесом, к которым прикрепляли наборы колоколов разного размера и, соответственно, различной высоты и силы звучания. Еще позже колокольни стали архитектурной частью самой церкви. Располагая набором колоколов, можно было извлекать из них своеобразную музыку, отличающуюся тембровым богатством и ритмической затейливостью.

Колокольный звон известен во многих странах Востока и Запада, но русские колокола обладают некоторыми характерными особенностями. Они не обладают точно акустически выверенной настройкой, поэтому на них нельзя исполнять произведения с отчетливым мелодическим рисунком, как, например, на карийоне, искусство которого достигло высокого развития в некоторых западноевропейских странах уже в средние века. Но зато нигде кроме России не изготавливались такие большие, массивные колокола с густым и мощным, далеко разносящимся звуком.

Важнейшую роль в русских колокольных звонах играло искусство регистровки – соединения размеренных гулких ударов большого «басового» колокола с более подвижным ритмом колоколов среднего и высокого регистра. Опытные умелые мастера достигали подлинно виртуозного владения этой сложной полиритмией, расцвечивая ее прихотливой игрой тембровых красок.